Пламя любви [Ночное пламя] - Кэтрин Харт

Полковник смущенно посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на майора Дэнверса:

— Это и есть дочь генерала Вайза, женщина, о которой вы мне говорили?

Прежде чем Дэнверс успел открыть рот, Пламя заявила:

— Да, черт возьми, это я, и я сверну вам шею, если мой муж не будет освобожден немедленно!

Дэнверс потерял дар речи, а полковник и вовсе растерялся.

— Пожалуйста, мисс Вайз. Сядьте и давайте разберемся. Я полагаю, мы придем к взаимопониманию, если вы немного успокоитесь.

— Я спокойна, полковник, — ответила она. — Так спокойна, как только может быть спокойна женщина, узнавшая о том, что ее муж арестован.

. Она отказалась сесть. Ее трясло от страха за Ночного Ястреба и от негодования.

— Итак, — после некоторой паузы продолжал полковник, — вы — Сара Вайз, дочь генерала Вайза?

— Да, — ее ответ был короток.

— И вас выкрали из этого форта три года тому назад?

— Да!

— И человек, которого мы арестовали, — этот вождь Ночной Ястреб, — и есть тот, кто вас выкрал?

Она кивнула:

— И я хочу видеть его свободным! У вас нет повода арестовывать его.

— Мисс Вайз, он выкрал вас из этого форта. Разве это не достаточный повод?

При этих словах полковника Дэнверс ухмыльнулся. Пламя бросила на него уничтожающий взгляд:

— Одного моего слова будет достаточно, чтобы отправить вас в отставку. Вы ведь помните, что я дочь генерала, и я бы порекомендовала вам не забывать об этом в дальнейшем.

Полковник прокашлялся и бросил Дэнверу предупредительный взгляд. Повернувшись к Пламени, он спокойно проговорил:

— Юная леди! Признаюсь, все происходящее меня несколько смущает. Почему вы защищаете этого дикаря, который похитил вас и вынудил жить в рабстве? Вы так сильно боитесь его? Вы боитесь, что он сбежит и снова найдет вас?

— Вы что, абсолютно глухие? Вы разве не слышали того, что я сказала? — Она перевела дыхание и повторила, отчетливо выговаривая каждое слово: — Ночной Ястреб — мой муж и отец моего ребенка. Я — не несчастная рабыня, а уважаемая всеми жена вождя. Я не боюсь своего мужа и не считаю его дикарем. Я нахожусь с ним по моей собственной воле. И я не хочу, чтобы меня спасали ваши солдаты, не хочу, чтобы вы вмешивались в мою жизнь.

— Но, мисс Вайз, надеюсь, вы понимаете наше беспокойство? — спросил полковник. — Что мы скажем вашему отцу?

— Скажите ему правду, полковник. Скажите, что вы пытались освободить меня, а я отказалась от вашей помощи.

— Моя дорогая девочка! — взмолился он. — Я не могу ему этого сказать.

— Отлично! Тогда я это сделаю сама, — твердо сказала она. — Ваш телеграф еще работает?

— Да, — обреченно ответил он.

— Тогда отправьте ему послание, объяснив все, включая и тот факт, что мне пришлось иметь дело с бездумными тупыми ослами, которые отказываются освободить моего мужа! — Она окинула взглядом двух беспомощных офицеров: — Поверьте мне, сэр, он не очень обрадуется, узнав о ваших бездарных действиях. И головы полетят гораздо раньше, чем все, что вы сделали, будет исправлено.

Дэнверс вновь попытался угрожать ей:

— Вы знаете, что мы можем отказать вам в том, чтобы послать отцу телеграмму. Мы можем запереть вас и силой отправить к вашему отцу.

Пламя метнула в него гневный взгляд:

— Я бы не советовала вам делать этого, майор! Форт окружен тысячами индейцев, которые не очень довольны тем, что вы держите здесь их вождя. Они выступят против, даже если вы будете держать меня здесь Только одно слово, только один жест, мне надо будет только моргнуть глазом, чтобы их руки сомкнулись на вашей шее. Мертвые не жаждут славы, Дэнверс. Бросьте мне вызов — и к концу дня я буду горько оплакивать вас на вашей могиле. Это я вам обещаю!

Полковник перевел взгляд на Дэнверса.

— Майор Дэнверс, — сказал он, — вы немедленно освободите вождя Ночного Ястреба и глубоко извинитесь перед ним за этот арест. Проследите также, чтобы вождя и его жену сопроводили до места их проживания. Обо всем этом отчитаетесь передо мной.

Широко открыв рот от удивления, Дэнверс уставился на своего шефа. В тоне полковника он прочитал такое недовольство, что отставка показалась бы ему лучшим выходом из создавшегося положения. Он уже начал было мечтать о том, как прославится после освобождения дочери генерала Вайза, но вместо этого получил вдруг нагоняй от начальства.

— И проследите за тем, чтобы мисс Вайз было позволено послать телеграмму своему отцу, прежде чем она покинет форт, — добавил полковник. — Полагаю, юная леди, вы сообщите ему о нашей помощи в улаживании этого недоразумения?

Пламя с трудом сдержала улыбку.

— Да, полковник. Я сообщу ему о вашей мудрости, которую вы сохраняете в себе, несмотря на необходимость работать с такими тупыми подчиненными. Я сообщу ему также, что живу с моим мужем по собственной воле и что вы использовали все средства для того, чтобы переубедить меня.

Его брови удивленно поднялись.

— Вы очень упрямая женщина, мисс Вайз.

— Спасибо, полковник. Мой отец и мой муж будут с вами абсолютно согласны.

К ночи Пламя и Ночной Ястреб были уже в лагере шайенов, по которому тотчас же распространилось известие о ее храбрости и решительности перед лицом командира форта. Она ворвалась туда, как львица, готовая защитить своего спутника, и вернулась домой с победой. Их гордость за нее была бесконечной, и все племя праздновало их возвращение целую ночь.

Только одно обстоятельство уменьшало радость Пламени в ту ночь. Она отправила телеграмму отцу и теперь очень переживала. Девушка могла лишь надеяться на то, что когда-нибудь он поймет свою дочь и одобрит ее выбор. Даже посылая ему слова любви, она знала, что причиняет ему неимоверную боль, потому что она была его единственным ребенком «. Известие о том, что она жива, но предпочитает остаться у шайенов, разорвет ею старое сердце. Чтобы хоть немного сгладить его огорчение, она написала ему о Ночном Ястребе и Облаке Войны, о том, как она любит их обоих. Она просила отца понять и простить ее. Она была счастлива и здорова. Того же желала и ему.

Далеко за полночь, прижав к себе жену, Ночной Ястреб попытался успокоить ее:

— Ты была очень храброй сегодня, моя любовь. Вся деревня говорит о твоем отважном поступке. Наверно, мне стоит сделать тебя одним из своих воинов, поскольку твой язык и темперамент гораздо более опасны, чем любое наше оружие. Сегодня ты принесла большую славу нашей семье.

— Я принесла большее, мой дорогой, — ответила она с улыбкой. И, поднявшись, вытащила из-под платья полный патронов патронташ для ружья Ночного Ястреба. — Я украла это у солдата, пока он отправлял мою телеграмму отцу.